И острым длинным гвоздем проткну наушники-шишки, чтобы вместо мусора слышать твой смех. (с) Псих
К шестому месяцу наших с ним "отношений" многие проводники уже узнавали меня и приветливо кивали, когда видели на платформе, наливали чай вечером и приходили расспросить как у нас дела. Одним и тем же направлением мы ездили друг к другу как минимум раз в месяц. 14 часов под стук колёс стали привычными. А дальше долгожданная встреча на вокзале.
Так странно сложилось, что моя любовь живёт почти за тысячу километров от меня. И что самое печальное, мне этого человека всегда мало. Это было из тех чувств, когда недостаточно просто обнимать или держать за руку, или до пяти утра скрипеть кроватью до охрипших стонов. Этого всего слишком мало, хочется ещё и загнать человека внутрь себя, в самое сердце, чтобы заполнить бушующую пустоту. Хочется взять и проглотить его целиком, лишь бы он всегда был с тобой и внутри тебя.
Единственное, что мне не нравилось, это то, что он не любил прощаний. Провожая меня, он становился отстранённым и оставался спокойным, старался поскорее уйти от уезжающего поезда, не оглядываясь. Тогда как я каждый раз оставаясь одна в вагоне полном чужих людей, начинала хлюпать носом и захлёбываться слезами от того, что не увижу его ещё долгое время. Больше даже от того, что он в эти моменты превращался в камень, спокойно и с улыбкой приказывал мне не реветь. А я крепко до хруста рёбер стискивала его, отрывая от земли, и слушала как он ворчит и просит отпустить, изображая хрипы, будто я его того и гляди задушу.
А дома ещё долгое время меня не покидало чувство, будто он рядом, вот лежит со мной ночью в кровати и как совсем недавно обнимает. Или же держит за руку, так что я не могла сжать ладони, чувствуя его пальцы. И каждый раз по его строгому наставлению отчитывалась смской по прибытии домой. Мол, добралась, всё хорошо. И он снова из камня превращался в человека, которого я любила, снова обволакивал своей нежностью, но лишь на словах за тысячу километров.
Дома я вспоминала всё, что было с нами за те дни, проведённые у него дома. Как он сопел мне на ухо, прижимая к себе во сне.
И мы снова обсуждали, когда и кто к кому поедет. Денег катастрофически не хватало, почти вся зарплата уходила на билеты на поезд. К тому же добираться обоим с пересадками. Да к тому же работа, с которой вечно возникали проблемы.
Не знаю, почему всё оказалось так сложно. Почему просто не бросить всё и переехать жить в одним город, чем разрываться между двумя. У меня тут старенькие родители, которым нужна помощь, и пара-тройка приятелей, которых не хочется оставлять. Но если по большому счёту, я тут никому не нужна. А у него там вся жизнь. Родные стены всегда крепче, они всегда помогут, как говорил он мне когда-то. Там его семья, друзья, которые не бросят в беде. Там вся жизнь. Вот только сердце там, где я. А я снова сажусь в поезд, слушаю его наставления, обещания созвониться и увидеться в скайпе. Но разве это одно и то же?
На следующие выходные все билеты уже раскуплены, да и пары дней маловато, чтобы побыть с ним. Когда я приезжала к нему, его семья принимала меня уже почти как родную. И мне бы хотелось тут задержаться не на неделю, а хотя бы... С тяжёлым вздохом достаю платок, вытирая застилающие глаза слёзы. Женщина напротив смотрит на меня с лёгким сочувствием. Ей на вид лет 30, она носит очки, что делает её похожей на учительницу. Но я молчу, ничего не поясняя. Наверное и так люди догадываются, они ведь видели как он заносил мои вещи и распихивал по полкам многочисленные коробки гостинцев домой. Наверное, они понимают, почему мне так сложно уезжать.
Под равномерный стук колёс я засыпаю, чтобы к утру проснуться уже в своём городе.
Так странно сложилось, что моя любовь живёт почти за тысячу километров от меня. И что самое печальное, мне этого человека всегда мало. Это было из тех чувств, когда недостаточно просто обнимать или держать за руку, или до пяти утра скрипеть кроватью до охрипших стонов. Этого всего слишком мало, хочется ещё и загнать человека внутрь себя, в самое сердце, чтобы заполнить бушующую пустоту. Хочется взять и проглотить его целиком, лишь бы он всегда был с тобой и внутри тебя.
Единственное, что мне не нравилось, это то, что он не любил прощаний. Провожая меня, он становился отстранённым и оставался спокойным, старался поскорее уйти от уезжающего поезда, не оглядываясь. Тогда как я каждый раз оставаясь одна в вагоне полном чужих людей, начинала хлюпать носом и захлёбываться слезами от того, что не увижу его ещё долгое время. Больше даже от того, что он в эти моменты превращался в камень, спокойно и с улыбкой приказывал мне не реветь. А я крепко до хруста рёбер стискивала его, отрывая от земли, и слушала как он ворчит и просит отпустить, изображая хрипы, будто я его того и гляди задушу.
А дома ещё долгое время меня не покидало чувство, будто он рядом, вот лежит со мной ночью в кровати и как совсем недавно обнимает. Или же держит за руку, так что я не могла сжать ладони, чувствуя его пальцы. И каждый раз по его строгому наставлению отчитывалась смской по прибытии домой. Мол, добралась, всё хорошо. И он снова из камня превращался в человека, которого я любила, снова обволакивал своей нежностью, но лишь на словах за тысячу километров.
Дома я вспоминала всё, что было с нами за те дни, проведённые у него дома. Как он сопел мне на ухо, прижимая к себе во сне.
И мы снова обсуждали, когда и кто к кому поедет. Денег катастрофически не хватало, почти вся зарплата уходила на билеты на поезд. К тому же добираться обоим с пересадками. Да к тому же работа, с которой вечно возникали проблемы.
Не знаю, почему всё оказалось так сложно. Почему просто не бросить всё и переехать жить в одним город, чем разрываться между двумя. У меня тут старенькие родители, которым нужна помощь, и пара-тройка приятелей, которых не хочется оставлять. Но если по большому счёту, я тут никому не нужна. А у него там вся жизнь. Родные стены всегда крепче, они всегда помогут, как говорил он мне когда-то. Там его семья, друзья, которые не бросят в беде. Там вся жизнь. Вот только сердце там, где я. А я снова сажусь в поезд, слушаю его наставления, обещания созвониться и увидеться в скайпе. Но разве это одно и то же?
На следующие выходные все билеты уже раскуплены, да и пары дней маловато, чтобы побыть с ним. Когда я приезжала к нему, его семья принимала меня уже почти как родную. И мне бы хотелось тут задержаться не на неделю, а хотя бы... С тяжёлым вздохом достаю платок, вытирая застилающие глаза слёзы. Женщина напротив смотрит на меня с лёгким сочувствием. Ей на вид лет 30, она носит очки, что делает её похожей на учительницу. Но я молчу, ничего не поясняя. Наверное и так люди догадываются, они ведь видели как он заносил мои вещи и распихивал по полкам многочисленные коробки гостинцев домой. Наверное, они понимают, почему мне так сложно уезжать.
Под равномерный стук колёс я засыпаю, чтобы к утру проснуться уже в своём городе.