И острым длинным гвоздем проткну наушники-шишки, чтобы вместо мусора слышать твой смех. (с) Псих
когда он уходил,
ты рыдала и заливала горе.
его, так как ты, никто не любил,
поспорим?
и когда через год он явится,
мол, без тебя никак, все всуе.
закрывай плотно двери, пожалуйста,
дует.
***
ты её забудешь к январским морозам,
как забывают платить за свет.
кто-то будет с ней слушать фьюза,
а ты нет.
её губы с привкусом вишни
были слаще любых пастилок.
для принятия слов "ты лишний"
нужны силы.
***
мое сердце разбивается на десяток десятых, сотых, тысячных толп не замечаю мимо. проходят дни, и вроде бы траблы мнимы, но кроет так, что не помогает похоже ни алко, ни прозак.
не сыпь соль на рану. после каждого разговора хочется заткнуть уши и больше не слушать, не слышать, мечтать куда-то деться. судорожно раздеться, разреветься и спать.
***
Боже, он a priori из тех за кого просить-то грех,
ты звонишь ему,
а холодная дама тебе в ответ: "Абонента нет"
и он вряд ли придет в четверг.
он из тех, кто напивается в хлам,
потом звонит тебе по ночам.
говорит, шепчет, врет, обещает,
его спросишь: "зачем?", он не знает.
он ничего не знает.
Боже, убереги его ото зла,
в нем душа еще жива,
она все трепещется там у дна.
он не со зла,
он правда всё не со зла.
Боже, он a priori из тех за кого просить-то грех,
ты звонишь ему,
а холодная дама тебе в ответ: "Абонента нет.Абонента нет. Абонента нет."
***
делай что хочешь, но не реви. послушай
напейся, танцуй, поджигай купюры.
последнее дело - выворачивать душу
под звуки шопеновской увертюры
***
литрами выпивает кофе, за руль садится,
мечтает скорее покинуть страны пределы.
она часто пишет, мол, не суждено было "сбыться",
он отвечает: "теперь уж какое дело?".
***
нестерпимо вот ненавижу с тобой я ссорится
все внутри сжимается и трещит
словно сшитое что-то по швам расходится.
и болит.
ненавижу, как люди прошлые,
чуть заслышав мое фиаско.
тут же бросились, чуя тошно мне,
утешаться.
дай рассказывать, как им холодно,
как скучали, да проиграть бы все на replay.
да воротит меня от их норова,
от их холода, от их фразочек "не жалей".
рассказать бы тебе, что я думаю,
что пишу да что выцарапываю на локтях.
рассказать, что совсем не дура я,
просто часто путаюсь в мелочах.
что сегодня на улице моросит,
и внутри. и весна еще не пришла.
в моем плеере часто Шопен хрипит.
до темна.
***
последний вагон поезда всегда полон грусти
и чая.
через несколько лет я принял тот факт,
что ты меня не встречаешь...
***
;Такие, как я, садятся на край холодной кровати.
И начинают читать те записки, что не успели сжечь.
Таких, как я, не гладят по волосам. Это не_кстати.
Таких, как я, в принципе, никогда не пытались беречь.
Такие до невозможности хрупкие девочки
Читают Уайльда и Бредбери по ночам.
Таких как я, за каждый проступок к стеночке
и расстреливают. Даже по мелочам.
Такие, как я, лелеют каждый день уходящее.
Будущему совсем запретя подходить.
Такие, как я, несомненно будут любить настоящее.
Но за прошлое тоже готовы убить.
У таких хрупких девочек не стирается память.
Она в них въелась, вшилась, вчиталась. Внутрь.
Такие девочки всегда слушают маму.
И никогда не смеют упрекнуть.
Такие девочки царапают взглядами небо.
Целуют ветер и забывают на утро шарф.
С такими девочками вроде и был, и не был.
И если больно всегда можно оплатить штраф.
Такие, как я, обязательно будут счастливы.
Когда-нибудь в пять утра.
Такие, как я, обязательно будут счастливы.
Но сегодня, наверное, еще не пора..
***
что-то в глубине дрожит/обрывает провода.
я слышу музыку Рихтера Макса.
конечно, было бы лучше, если бы ты
никогда
не возвращался...
ты не снился мне уже тысячу дней.
но ты неизменно приходишь.
Danke.
иногда я чувствую себя так,
как будто заперта в банке.
когда-нибудь ночью я все же сорвусь.
употребляя отмеренный грамм.
той ночью я все-таки дозвонюсь.
ты будешь послан
к чертям.
***
волосы разметались по белой ткани.
кто-то стонет, а кто-то стреляет.
давай бежать за огнями,
пока небо нам не мешает.
давай будем держать друг друга
до тех пор, пока бьется пульс.
я, конечно, не суперподруга,
но я учусь.
я честно буду целовать тебя на ночь,
оставайся только.
с тобой приторно- сладостно,
и,кстати, не больно.
я покажу тебе небо Парижа,
а ты (хочешь?) выстрели мне в висок.
оставайся только. оставайся только,
милок.
***
что-то во мне живет к тебе. определенно.
даже, когда я стану взрослой и умудренной
я буду чувствовать что-то между лопаток.
анатомически там у меня душа.
что-то во мне никогда не посмеет тебя забыть.
ты для него что-то вроде священного манускрипта.
чувство, словно моя душа летит в шахту лифта
с самого последнего этажа.
я никогда не перестану писать эти очерки шизофренички.
в автобусах/поездах/на борту самолета.
ты в самом важном пункте моего списка.
на первом месте всего-то.
и когда кто-то приходит - читает от скуки.
потом восторжено шепчет: "я хочу также
уметь рифмовать". для меня твои теплые руки
продолжают быть самым важным.
на моих билетах печатает кто-то.
что между нами 91 километр дорог,
ты бы тоже исправил эту несправедливость,
если бы мог?
и пока кто-то рвет свои старые связи,
думает, что: "Так, наверное, будет мне лучше, кому-то хуже".
я буду знать, что во всей это грязи
ты меня любишь.
***
я не буду писать.
я никогда не буду больше тебе писать.
у нас не было a priori шансов.
ты знаешь.
позвони мне как-нибудь ночью.
скажи, что скучаешь.
чтобы я опять
разучилась
дышать.
***
моим голосом да через все твои позвонки
не проси у меня потом ни сердца, ни руки
пей молча свой неразбавленный виски
и нервно кури, затем вставай, извиняйся и уходи.
а я везде продолжаю искать не ясных врагов
это скукоживает меня хуже оков, дряннее Голгоф
это выбивает меня из будничной колеи.
так что, душенька, на следующей станции выходи.
ногтями, что острее скальпеля по спине
эти вечные электро-магнитные от тебя ко мне
кто-то от сентября до сих пор получает старые письма
я все повторяю:"только бы не приснился, не приснился"
и пока ты тоннами выпускаешь дым
пахнешь Lacoste, даришь себя другим.
я учусь красиво и медленно раздеваться
и каждой клеточкой: "только бы не сорваться, только бы не сорваться"
моим шепотом да через все твои позвонки
закрывая глаза, на прощанье коснуться руки.
взгляд твой на ощупь, на скуле шероховатость губ:
"я друг. я всего лишь твой друг"
про внушения и психоанализ мне расскажет мой врач
я все выдержу. я могу выступать с ярлычком "силач"
а ты купи себе на карманные Panadol'
говорят, хорошо купирует боль.;
(Валерия Шпинер)
ты рыдала и заливала горе.
его, так как ты, никто не любил,
поспорим?
и когда через год он явится,
мол, без тебя никак, все всуе.
закрывай плотно двери, пожалуйста,
дует.
***
ты её забудешь к январским морозам,
как забывают платить за свет.
кто-то будет с ней слушать фьюза,
а ты нет.
её губы с привкусом вишни
были слаще любых пастилок.
для принятия слов "ты лишний"
нужны силы.
***
мое сердце разбивается на десяток десятых, сотых, тысячных толп не замечаю мимо. проходят дни, и вроде бы траблы мнимы, но кроет так, что не помогает похоже ни алко, ни прозак.
не сыпь соль на рану. после каждого разговора хочется заткнуть уши и больше не слушать, не слышать, мечтать куда-то деться. судорожно раздеться, разреветься и спать.
***
Боже, он a priori из тех за кого просить-то грех,
ты звонишь ему,
а холодная дама тебе в ответ: "Абонента нет"
и он вряд ли придет в четверг.
он из тех, кто напивается в хлам,
потом звонит тебе по ночам.
говорит, шепчет, врет, обещает,
его спросишь: "зачем?", он не знает.
он ничего не знает.
Боже, убереги его ото зла,
в нем душа еще жива,
она все трепещется там у дна.
он не со зла,
он правда всё не со зла.
Боже, он a priori из тех за кого просить-то грех,
ты звонишь ему,
а холодная дама тебе в ответ: "Абонента нет.Абонента нет. Абонента нет."
***
делай что хочешь, но не реви. послушай
напейся, танцуй, поджигай купюры.
последнее дело - выворачивать душу
под звуки шопеновской увертюры
***
литрами выпивает кофе, за руль садится,
мечтает скорее покинуть страны пределы.
она часто пишет, мол, не суждено было "сбыться",
он отвечает: "теперь уж какое дело?".
***
нестерпимо вот ненавижу с тобой я ссорится
все внутри сжимается и трещит
словно сшитое что-то по швам расходится.
и болит.
ненавижу, как люди прошлые,
чуть заслышав мое фиаско.
тут же бросились, чуя тошно мне,
утешаться.
дай рассказывать, как им холодно,
как скучали, да проиграть бы все на replay.
да воротит меня от их норова,
от их холода, от их фразочек "не жалей".
рассказать бы тебе, что я думаю,
что пишу да что выцарапываю на локтях.
рассказать, что совсем не дура я,
просто часто путаюсь в мелочах.
что сегодня на улице моросит,
и внутри. и весна еще не пришла.
в моем плеере часто Шопен хрипит.
до темна.
***
последний вагон поезда всегда полон грусти
и чая.
через несколько лет я принял тот факт,
что ты меня не встречаешь...
***
;Такие, как я, садятся на край холодной кровати.
И начинают читать те записки, что не успели сжечь.
Таких, как я, не гладят по волосам. Это не_кстати.
Таких, как я, в принципе, никогда не пытались беречь.
Такие до невозможности хрупкие девочки
Читают Уайльда и Бредбери по ночам.
Таких как я, за каждый проступок к стеночке
и расстреливают. Даже по мелочам.
Такие, как я, лелеют каждый день уходящее.
Будущему совсем запретя подходить.
Такие, как я, несомненно будут любить настоящее.
Но за прошлое тоже готовы убить.
У таких хрупких девочек не стирается память.
Она в них въелась, вшилась, вчиталась. Внутрь.
Такие девочки всегда слушают маму.
И никогда не смеют упрекнуть.
Такие девочки царапают взглядами небо.
Целуют ветер и забывают на утро шарф.
С такими девочками вроде и был, и не был.
И если больно всегда можно оплатить штраф.
Такие, как я, обязательно будут счастливы.
Когда-нибудь в пять утра.
Такие, как я, обязательно будут счастливы.
Но сегодня, наверное, еще не пора..
***
что-то в глубине дрожит/обрывает провода.
я слышу музыку Рихтера Макса.
конечно, было бы лучше, если бы ты
никогда
не возвращался...
ты не снился мне уже тысячу дней.
но ты неизменно приходишь.
Danke.
иногда я чувствую себя так,
как будто заперта в банке.
когда-нибудь ночью я все же сорвусь.
употребляя отмеренный грамм.
той ночью я все-таки дозвонюсь.
ты будешь послан
к чертям.
***
волосы разметались по белой ткани.
кто-то стонет, а кто-то стреляет.
давай бежать за огнями,
пока небо нам не мешает.
давай будем держать друг друга
до тех пор, пока бьется пульс.
я, конечно, не суперподруга,
но я учусь.
я честно буду целовать тебя на ночь,
оставайся только.
с тобой приторно- сладостно,
и,кстати, не больно.
я покажу тебе небо Парижа,
а ты (хочешь?) выстрели мне в висок.
оставайся только. оставайся только,
милок.
***
что-то во мне живет к тебе. определенно.
даже, когда я стану взрослой и умудренной
я буду чувствовать что-то между лопаток.
анатомически там у меня душа.
что-то во мне никогда не посмеет тебя забыть.
ты для него что-то вроде священного манускрипта.
чувство, словно моя душа летит в шахту лифта
с самого последнего этажа.
я никогда не перестану писать эти очерки шизофренички.
в автобусах/поездах/на борту самолета.
ты в самом важном пункте моего списка.
на первом месте всего-то.
и когда кто-то приходит - читает от скуки.
потом восторжено шепчет: "я хочу также
уметь рифмовать". для меня твои теплые руки
продолжают быть самым важным.
на моих билетах печатает кто-то.
что между нами 91 километр дорог,
ты бы тоже исправил эту несправедливость,
если бы мог?
и пока кто-то рвет свои старые связи,
думает, что: "Так, наверное, будет мне лучше, кому-то хуже".
я буду знать, что во всей это грязи
ты меня любишь.
***
я не буду писать.
я никогда не буду больше тебе писать.
у нас не было a priori шансов.
ты знаешь.
позвони мне как-нибудь ночью.
скажи, что скучаешь.
чтобы я опять
разучилась
дышать.
***
моим голосом да через все твои позвонки
не проси у меня потом ни сердца, ни руки
пей молча свой неразбавленный виски
и нервно кури, затем вставай, извиняйся и уходи.
а я везде продолжаю искать не ясных врагов
это скукоживает меня хуже оков, дряннее Голгоф
это выбивает меня из будничной колеи.
так что, душенька, на следующей станции выходи.
ногтями, что острее скальпеля по спине
эти вечные электро-магнитные от тебя ко мне
кто-то от сентября до сих пор получает старые письма
я все повторяю:"только бы не приснился, не приснился"
и пока ты тоннами выпускаешь дым
пахнешь Lacoste, даришь себя другим.
я учусь красиво и медленно раздеваться
и каждой клеточкой: "только бы не сорваться, только бы не сорваться"
моим шепотом да через все твои позвонки
закрывая глаза, на прощанье коснуться руки.
взгляд твой на ощупь, на скуле шероховатость губ:
"я друг. я всего лишь твой друг"
про внушения и психоанализ мне расскажет мой врач
я все выдержу. я могу выступать с ярлычком "силач"
а ты купи себе на карманные Panadol'
говорят, хорошо купирует боль.;
(Валерия Шпинер)